Поднять перископ - Страница 35

— Господи… Внутренне готов был что-то подобное услышать, но когда услышал… Сколько же вам лет, Михаил Рудольфович?

— Сейчас мне снова двадцать два. Но первого октября было шестьдесят два. Я вернулся в ту точку времени, о которой мне было сказано. И не жалею.

— Да никто бы не пожалел… Прожить жизнь заново… Но ведь никто в это не поверит.

— И не надо, чтобы верили. Чем меньше людей об этом будет знать, тем лучше. Теперь вы согласны, что все это надо хранить в тайне?

— Не то слово… Но не возникнет ли еще у кого-нибудь подозрений на заводе?

— А до этого они возникли? Вы же сами сказали, что для всех я — чудящий барин, которому некуда девать деньги. Вот и буду поддерживать всеми силами этот имидж дальше. Хуже всего, если подозрения зародятся у японцев. Тогда начало войны может быть совсем иным и нам не удастся воспользоваться в полной мере фактором внезапности.

— Кажется, я знаю, что надо сделать. Пусть распускаются слухи о нереальности проекта. Другие будут говорить, что это никакая не подводная лодка, а просто экспериментальное надводное судно повышенной мореходности, так как подводных лодок таких размеров еще никто не строил. Ведь фактически это так и есть, мореходные качества у субмарины отменные, ей никакой шторм не страшен. Можно пойти еще дальше и установить фальшивую дымовую трубу на палубу, которую после выхода в море можно будет сбросить. То есть нагородить побольше несуразностей. После постройки, во время ходовых испытаний, можно имитировать ряд аварийных происшествий, показывающих крайне низкую надежность субмарины. А после выхода из Балтики она должна исчезнуть. Если японцы и обеспокоятся такой потенциальной угрозой, то надо их убедить, что эксперимент не удался. Для всех мы пойдем в Арктику. И там наши следы затеряются.

— Я тоже думал об этом. Хорошо, что мы мыслим одинаково. Надеюсь, что у нас все получится и вы не пожалеете, что приняли мое предложение. Не боитесь идти на войну?

— Нет, господин капитан первого ранга!

— Полноте, Валерий Борисович. Сейчас я опять — прапорщик военного времени. Со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. И боюсь, что мне будет очень трудно набрать на лодку кадровых офицеров. Вряд ли кто из них согласится выйти в море под командованием прапорщика…

После откровенного разговора Михаил понял, что поступил правильно. Нестеров деятельно взялся за работу и не болтал лишнего. Михаил по мере возможности помогал ему консультациями о том, «как оно было». Чтобы сделать так же сейчас, а если возможно, то и лучше. Проект «девятки» был переработан в плане технологии сборки, так как электросварки еще не было и абсолютно все военные корабли и гражданские суда делались клепаными. Что-то взяли из проекта старой лодки 1918 года, что-то придумали сами. От некоторых вещей, вроде радара и гирокомпаса, просто отказались, так как их еще не существовало. Михаил стремился уменьшить численность экипажа по сравнению с прототипом, чтобы не было такого интенсивного расхода кислорода в подводном положении. Уменьшить количество вахтенных сигнальщиков на мостике — хватит двух вместо четырех. Все равно атаки самолета или вражеской подводной лодки сейчас можно не опасаться. А военные корабли и гражданские суда сейчас дают столько дыма, что их появление можно заметить на огромном расстоянии, когда лодку еще будет невозможно обнаружить. То же самое касалось машинной команды и команды торпедистов. Вполне можно сократить несколько человек там и там. Вот с рулевыми так не получится и лучше оставить все, как было. Нужны также три вахтенных офицера и механик. Радист и комендоры тоже обязательны. Возможно — доктор. Хороший кок — обязательно!!! А вот без батюшки можно прекрасно обойтись, на миноносцах их и сейчас нет. Поэтому, учитывая все нюансы, довести численность экипажа субмарины до 30 человек без ущерба для боеспособности в условиях сегодняшнего дня — вполне реальная задача. На свою временную квартиру в Кронштадте переносить лишние материалы он не хотел, поэтому в один из выходных дней пригласил Нестерова к себе домой в Петербург, где показал все, что захватил с собой из 1942 года, сопроводив подробными комментариями, дабы у молодого кораблестроителя исчезли последние сомнения. По словам Нестерова, это было самое невероятное событие в его жизни. Пришлось также поставить в известность адмирала Макарова о том, что круг посвященных пришлось расширить. Сначала он выразил недовольство, но поразмыслив и узнав, что корабельный инженер Нестеров вызвался сам пойти в море на этой лодке в качестве старшего механика, горячо поддержал эту идею.

— Пожалуй, так будет даже лучше. Никто так не будет знать эту лодку, как человек, который ее построил. В крайнем случае, Михаил Рудольфович, возьмете себе в команду еще одного толкового инженер-механика. Пусть даже и паровика, так как механика, хорошо знающего дизель-моторы, вы сейчас все равно нигде не найдете. Да пару-тройку толковых машинных кондукторов в придачу. Берите всех, кого сочтете нужным.

Отшумел праздник Нового 1903 года. Последнего мирного года России. На праздники завод не работал, и Михаил уехал в Петербург. Но с наступлением рабочих дней снова пропадал на заводе целыми днями. Вся часть бумажной работы была уже закончена, и он с радостью наблюдал, как на стапельной площадке вырастает корпус субмарины, очень похожей на его «малышку» U-177. Конечно, сходство будет только внешним, так как технический уровень судостроения еще не позволяет создать абсолютно точную копию, но он был рад и этому. Потому что во всем мире нет еще даже отдаленно ничего похожего. И не будет долгое время. Спасибо Макарову, добился все же возможности построить лодку на российской верфи. Хоть многие комплектующие, особенно электрооборудование и оптику, все же приходится заказывать в Германии, но основные секреты технологии постройки не уйдут на сторону. Так же, как и проект. Чертежи средних лодок, значительно лучше подходящих для действий на ближних коммуникациях вроде Балтики и Северного моря, Михаил с Макаровым решили приберечь до лучших времен. А там, если затея с копированием «девятки» окажется удачной, то может быть удастся создать на ее базе совершенно новые проекты лодок, о которых даже не мечтали в 1942 году.